Русский язык индийского танца: о том как все создавалось

Один визит и две беседы,  которые привели к появлению целого спектакля.

Ну вот и мы собрались наконец-то показать нашу программу «Русский язык индийского танца». Работа над этой программой шла долго, начиная с 2009 года, а идеи приходили еще раньше. Первое, что подтолкнуло меня к мыслям в этом направлении, был праздник Гуру Пурнима в доме известной исполнительнице стиля Катхак, Прераны Шримали, куда я попала случайно. В то время я в очередной раз приехала в Индию на очередное обучение.В районе, где мы жили, была полицейская проверка, и хозяева попросили нас уйти на это время куда-нибудь, идти мне было абсолютно некуда, и мой добрый ангел, Наталья Иванова (Раденская) ученица Прераны Шримали и наша восхитительная исполнительница Катхака с разрешения своей Гуру взяла меня с собой на праздник Гуру Пурнима, такое своеобразное почитание учителя и выражение уважения и любви к нему. В квартире Прераны в коридоре на стене висела картина, на ней были изображены концентрические круги, Наташа объяснила, что это работа называется «Бинду», и автор ее индийский художник С.Ш.Раза, с ним у Гуру Прераны Шримали был совместный спектакль, она танцевала его картины. Это было семя для появления мысли, что возможно станцевать не только сюжеты, но и картины, причем совершенно абстрактные, раньше мне в голову это не приходило.

Мысль зрела, время шло, опыт в танце увеличивался, и вот следующий разговор, опять-таки с Натальей Раденской, о том, как здорово было бы создать танец на основе индийской эстетики и пластики, но на стихи русских поэтов. И вправду здорово, но как, было пока непонятно…

Ну и последнее, что дало этой мысли не только созреть, но и воплотиться, это еще одна беседа с моей замечательной, талантливой подругой, Натальей Раденской, о том, что все мы учимся индийскому стилю танца, и некоторые очень прилично им владеют, но мы не знаем, что с этим делать дальше, мы ведь русские люди, и должны как-то это применить …. по-русски. Вот и шарада, индийский танец по-русски, здесь можно продолжить по-украински, по-испански, по-американски… и т.д. и т.п. Я попробовала по-русски вместе со своими ученицами, студентами, единомышленниками, сотворцами, можно назвать как угодно, и все это будет правда. И вот , что вышло, опишу кратко каждую часть и каждый этап нашей работы, а вы подумаете, и …, возможно, все-таки решите прийти к нам на программу!

Янтра, мантра и как их можно станцевать.

Выразить то, что чувствуешь, как понимаешь и созревающая идея удачно сложились в сюжет, пускай не очень драматичный и захватывающий, но на мой взгляд, стройный и логичный. Хотелось попробовать изложить свое понимание или переосмысление отдельных смыслов индийской философии. Под индийской философией я понимаю всю ее разветвленную систему, которая включает шесть ортодоксальных и две неортодоксальных школы, в это углубляться не буду, при желании можно найти самим.

Для представления звука, изображения в действии очень хорошо подходила янтра. Янтра – это абстрактное графическое изображение Божественного через линии, точки, геометрические фигуры, которые при определенном порядке прочтения являли из точки или сворачивали в нее образ Божественного.

Сразу как-то нашлась музыка, причем для всего спектакля сразу. Это были преимущественно композиции Према Джошуа и его команды. Первая из них так и называлась «Танец Кали». Богиню Кали как только у нас не называют и как только не интерпретируют. Образ ее действительно не очень лицеприятен в фигуративном облике: обнаженная, с черепами на шее, с отрубленными руками на талии, растрепанными волосами и со свисающим языком, с которого часто капает кровь. Дама весьма неприятная, но опять-таки как посмотреть, с точки зрения Девадатта Патнаика, исследователя смыслов индийской мифологии, это прежде всего образ неприрученной природы.

Музыка хорошо сочеталась с Кали-янтрой, и я решила, что через движения можно развернуть целую Вселенную, выраженную через тело богини Кали. Через тонкое отверстие, подобное соединению в песочных часах, перетекает беспредельное Божественное в имеющее пределы материальное, и богиня Кали являет себя сначала в виде маленькой точки, заключающей мужское и женское начало. Точка вибрирует, желая вырасти и проявить себя. Появляются треугольники, вложенные один в другой и хранящие в себе три качества, три гуны: благости или недействия (саттва), действия (раджас) и невежества или инерции (тамаса), они представляют собой вертикаль, соединяющее Небесное и Земное, наклонную линию, позволяющую творчество и горизонталь, стремящуюся к застою.

Треугольники заключаются в три временных круга прошлого, настоящего и будущего. Все украшено восьмилепестковым лотосом, где каждый из лепестков представляет пять элементов: эфир, воздух, огонь, воду и землю, а также разум, сознание и самосознание. Вся эта конструкция заключена в квадрат, бхупур, в котором предусмотрены четыре входа с каждой стороны. Каждый может войти, чтобы познать Вселенную и Кали.

В янтре всегда присутствуют определенные цвета: белый, желтый, красный, синий и черный, который поглощает все предыдущие, их мы тоже постарались изобразить в самом конце танца. Есть еще картины видений мудреца, который постигает богиню Кали, видит в ней Единство во Множестве и наоборот, Шиву и Кали как символ мужского и женского, горнее и дольнее, и молитва, воспевающая силу и мощь всепроникающей и непостижимой Кали. Вот такая первая часть.

5 чувств и покрывало Майи.

В спектакле 5 частей, первую мы начали делать в конце 2008 года и очень быстро закончили, чего не скажешь о второй. Музыка казалась сложной, да и размышления были непросты.

Различные мыслители, философы, религиозные деятели и психологи бьются над этой темой, что же делает человека неудовлетворенным и где же путь к гармонии? Философия буддизма навеяла мысли о чувствах, наверное, они как инструменты познания окружающего мира могут привлечь и удержать вновь рожденного.

Пришли мысли о том, каким органом этих чувств новорожденный воспользуется сначала, подумалось о чувстве вкуса. Так появилась часть, в которой искусительница Майя, а у нас их две, завораживает и окутывает, заплетает и опутывает своими нитями в кокон материальных забот и волнений человеческое существо, предлагая испытать все эти органы чувств.

Создавая кокон, Майя щедро сыпет в его плотный покров и тяготы забот, и радость от милых сердцу привязанностей, которые нужны человеку на протяжении всей жизни. Она заставляет сеять и собирать плоды своих трудов, радоваться и плакать, а сама все скручивает новые нити и создает затейливые хитросплетения.

Бхава-чакра – это непрекращающийся процесс самопорождения неведения и страданий, такое своеобразное графическое изображение материального существования. Когда-то давно на выставке, посвященной буддийскому искусству, огромная танка с демоном, сжимающим в своих когтях колесо, тронула меня. Поэтому следующая часть танца – это попытка изобразить отдельные части бхава-чакры.

В центре нее изображены свинья, петух и змея, символизирующие неведение, страсть и гнев. Эти животные держат друг друга за хвост, являя причинность вытекания одного состояния из другого. Возникли собственные ассоциации: влюбленная пара, создавшая ребенка – неведение (не ведаю, что творю), человек, нашедший клад — страсть (желание обладать, имеено здесь — золотом, а так неважно чем по сути) и крадущий клад у труса – гнев (украсть можно что угодно и гневаться можно по-разному, явно и неявно).

По внешнему кругу бхава-чакры представлены звенья, порождающие и поддерживающие цепь бесконечных страданий: слепой человек – неведение, горшечник, придающий форму глиняному сосуду – движущие силы, прыгающая обезьяна – символ сознания, человек, переправляющийся на лодке – имя и форма, благоустроенный дом – шесть органов чувств, обнимающиеся мужчина и женщина – касание, человек со стрелой в глазу – ощущение, человек с чашей вина – жажда, человек, собирающий плоды – привязанность, мужчина и женщина в своём доме – становление, рожающая женщина – рождение, человек, несущий труп на сожжение – старость и смерть. Размышления о причине и следствии, о вытекании одного из другого привели к части танца, где просто реализована пословица: что посеешь, то и пожнешь.

На протяжении всей части Майя то запутывает человека в свои нити, то указывает ему путь к осознанию происходящего, человек же то готов встать на дорогу познания, то бежит с нее. Его метания неуклонно ведут к следующей части спектакля.

Миражи и Фата-Моргана.

Музыка к предыдущей части очень напряженная, несмотря на свое романтичное название «Чандни» («Лунный свет»), ее звуки очень похожи на нити, в которых легко запутаться. Но даже окончательно закрутившись в сложностях материальной жизни всегда есть какой-то момент, когда есть возможность остановиться, и тогда ежедневные заботы и хлопоты предстанут как мираж, как Фата-Моргана. Так иногда кажется мне.

В третьей части спектакля предстают один мираж за другим: барханы, которые постоянно меняют свою конфигурацию из-за ветра; караван, идущий по пустыне; груженые чем-то, верблюды везут кого-то на своих спинах – это как символ изменчивой жизни, времени, движения и пережитого.

Девушки идут по воду, они зачерпывают кувшинами живительную влагу, чистая вода так нужно умирающему от жажды в пустыне, как глоток знаний ищущему.

Разбойники не могут поделить награбленное, каждый хочет распределить богатства согласно своим убеждениям и понятиям о справедливости. Песком засыплет все вокруг, и будут новые барханы, и если не остановиться песок поглотит и тебя.

Музыка к этому танцу так и называется «Dance of the Desert People» из альбома Према Джошуа «Tales of a Dancing River». У нас на странице можно посмотреть видео о миражах и Фата-Моргане, как пример, с которым хотелось сравнить представления об изменчивости всего в мироздании, и как образец того, что постарались выразить пластически.

Четвертая часть — танец свободного духа.

Это словосочетание традиционно связывается с полетом, но так хотелось остаться в эстетике Одисси. Сам же индийский классический танец, точнее его рисунок — это собрание застывших мгновений Вечности, стоп-кадров. Полет и поза плохо сочетается, различие между полетом танцора балета и быстро сменяющимися скульптурными позами в индийском танце точно описано Капилой Ватсьяян. Пришлось обратиться к смыслам.

Почему так сложно полететь, даже в материальном смысле, мне кажется, это страх. Страх может быть разным: умереть, потерять кого-то или что-то, а может себя. Поэтому начали с освобождения от страхов, от них необходимо избавиться, победить их или убить, чтобы сделать так, как хочется и где расцветет все самое лучшее. Страхи наползают, хватают, тянут, но почувствовав себя свободным, можно идти дальше.

Когда я объясняла нашим девочкам, что я хочу увидеть в этом танце, то говорила, что представьте себя без привязанностей, обязанностей, условностей, без тела, представьте себя Творцом своего собственного мира, Вселенной, своего Я.

Такая дорога неблизкая, она трудна, но свободный может принять ее с благодарностью, как подарок, он готов, потому что избавился от страхов. Свободный понимает порядок движения: рождение, развитие и смерть. Попав в поток Света, он берет свой лучик, свой кусочек Света, строит и растит из него свой мир, наполняет его цветом и украшает, чтобы беречь и хранить.

У каждого свое понимание свободы, но так хотелось ее станцевать в пластике Одисси.

Радость, счастье и веселье.

Хотелось еще написать о музыке к четвертой части, мне вообще кажется, что к каждому из номеров всей программы неслучайно нашлась та или иная музыкальная композиция. К четвертому номеру хорошо подходила композиция «Тилоттама» из альбома «Fusion World».

В индийской мифологии Тилоттама – это апсара, из-за которой асуры Сунда и Унасунда убили друг друга, а сама Тилоттама после этого стала созвездием. Но для меня имя Тилоттамы связано с романом Ивана Ефремова «Лезвие бритвы», где Тилоттама – это танцовщица, которая после преодоления всевозможных препятствий находит свое счастье. Роман «Лезвие бритвы» стал в свое время своеобразным проводником в мир индийского классического танца.

Каждый человек хочет быть счастливым, и каждый понимает это по-своему, поэтому в заключительной части спектакля хотелось выразить это ощущение счастья. Мне пришли мысли о народном танце, народном гулянье, каруселях, качелях, праздничных нарядах. Это моменты детства, когда ты счастлив безоговорочно и безгранично, радостные события, предвкушая которые, ты наполняешься счастьем от будущих встреч.

Желание создать массовую пляску, где каждый может выразить то, что он может, все настойчивее напоминало о народном танце, который сам по себе выражение непосредственных эмоций. Конечно, я не могла не вспомнить мой любимый ансамбль народного танца им. Игоря Моисеева, композицию по мотивам русских народных танцев «Лето».

Музыка подобралась очень удачная из альбома Према Джошуа «Tales of a Dancing River», «Ferrymen’ festival». «Праздник паромщиков»….!, что может быть символичнее, это те, кто соединяет, дарит надежду.

Сам спектакль на этом заканчивается, а концертная программа продолжается, и эксперименты тоже. Мистические Махавидьи и наша неоднозначная Баба-Яга, очень хотелось объединить эти образы и протанцевать.

Баба-Яга и Махавидьи.

Мне всегда казалось, что есть что-то общее у этих, на первый взгляд, не очень приятных во многих отношениях дамах. О нашей Бабе-Яге можно почитать у Александра Афанасьева, Владимира Яковлевича Проппа, у Софьи Залмановны Агранович, у других исследователей: филологов, антропологов и т.д. Яга – не богиня, но дама очень мудрая, и мой взгляд, она всегда задавала главным героям нужный вектор в правильное время и… место.

Махавидьи – индийские женские божества, окутанные флером таинственности. Маха означает большой, а видья – знание, соответственно богини обладающие большим знанием, но каким? Судя по атрибутам, одежде, средствам передвижения владеют они многими тайнами. О них лучше всего почитать у Дэвида Кинсли.

Всегда было интересно представить полет Бабы-Яги в ступе, как она пестом погоняет и помелом заметает, что я собственно и постаралась сделать в первой части этой композиции. Путь этой героини лежит над лесами, пролетает она и над морями, опускается в горные ущелья. Баба-Яга чует русский живой дух, но дух этот в панике успевает сбежать, тогда голодной Яге ничего не остается, как взмахнуть еще раз помелом и полететь домой вихрем, где ждет ее обед. Прилетела, ворота распахнула.

Здесь вспоминалась мне детская сказка «Василиса Премудрая», там голос Яги скрипел, отдавая приказы Василисе: «Ну, неси, поскорей, что там есть в печи, я есть хочу». Так и решили станцевать, прилетели наши искусницы домой, приказали еду подать и питья, захмелели и давай похваляться. Вот здесь очень органично вписались образы Махавидей. Эта группа богинь состоит из 10 таинственных божественных образов: Кали, Тары, Шодаши, Бхубанешвари, Чиннамастха, Бхайрави, Дхумавати, Багаламукхи, Матанги и Камала.

Конечно, за такую короткую часть не раскроешь всех тайн, но Кали заявляет, что она самая главная, она даже самого Шиву держит как ребенка, а смех ее сотрясает сами Гималаи; Тара может поглотить все вселенную, а может провести через цикл рождение-жизнь-смерть любого ее почитателя. Шодаши считает, что она здесь главнее всех, ибо управляет законами воспроизводства и ритмами вселенной, взгляд ее пробудит желание в каждом. Бхубанешвари заявляет, что она владеет сосудом для сотворения материи, и только она может поглотить все элементы, из которых состоит вселенная. Чиннамастха, стоя на паре, предавшейся любви, может отрубить свою голову, и напитать всех. Бхайрави пугает всех тем, что может разрушить вселенную, а Дхумавати в образе печальной вдовы, потрясая ситом, заявляет, что может указать путь для аскета, Багаламукхи угрожает, что может отрезать язык каждому, потому что только она владеет тайными звуков и речи. Матанги за поднесения объедков дарует милости, потому что тот, кто дарует и принимает запретное свободен, а Камала владеет знаниями, которые заставляют небесных слонов (символ облаков) проливать живительную влагу. Правда, вышло все это очень быстро, в постоянно вращающемся круге, но как сказала наша Даша, атмосферно, да и собственно и похулиганить хотелось. Пока одна похваляется, другие или подыгрывают на костях и черепах, или кружатся в танце. Часть подходит к концу и захмелевшие ведьмы уносятся.

Интересно как бы Баба-Яга делилась своим знанием, если бы к ней обратились. Вот это и хотелось станцевать. Тишина. Темно и страшно, одинокий юный адепт осторожно крадется в темный лес, чтобы приобщиться тайнам вселенной, которые знают только они ( прям не знаю как и сказать, Бабы-Яги что ли), ну в общем они. Вот сейчас призовет их, и научиться на метле летать, травки распознавать, зелье варить, в птиц и гадов ползучих оборачиваться, и проникнет в тайны элементов вселенной.

Стихи Константина Бальмонта и танец Одисси.

Когда моя дочка училась в третьем классе, ей задали выучить стихотворение Константина Бальмонта «Капля» (В глухой колодец, давно забытый, давно без жизни и без воды, Упала капля, не дождевая, упала капля ночной звезды.) Стихотворение училось долго, никак не запоминалось, и чем больше она его повторяла, тем сильнее оно проникало в меня, в мое воображение. Строки были необыкновенно лиричны, трепетны, хотелось попробовать станцевать рощу и снежинку, степь и мертвый колодец. Конечно, в Индии есть колодцы, но нет степи и рощи, и снежинок тоже нет.

Музыка быстро нашлась сама собой, и как-то быстро срослась в моих мыслях с этим стихотворением. Это снова был Прем Джошуа и его композиция «Sky kisses Earth». Музыка хорошо делилась на три части, поэтому потом я стала намерено искать строки у Бальмонта. Нашла необыкновенное по ритму стихотворение «Золотая рыбка». Константин Бальмонт был не только прекрасным поэтом, романтичным и певучим, но и отличным переводчиком…. с санскрита, возможно, поэтому его стихи очень хорошо сочетались с пластикой стиля Одисси. А поэтические строки толкали на поиски движений для новых смыслов:

И кружились под луной,
Точно вырезные,
Опьяненные весной,
Бабочки ночные.
Пруд качал в себе звезду,
Гнулись травы гибко,
И мелькала там в пруду
Золотая рыбка.

Бабочки и травы, звезда в пруду – это и по-русски, и очень по-индийски.

Бал в замке, а значит пир, сразу представилось наши теплые встречи друзей за столом, общие праздники, разговоры. Захотелось станцевать и это, только в замке, в пруду которого есть золотая рыбка. Золотая рыбка у Бальмонта – это воспоминания, которыми живет сердце, а мне почему-то казалось, что это вдохновение.
А завершает эту танцевальную композицию стихотворение «Золотая звезда». Звезда пленилась прекрасной Землей и решила покинуть Небо.

Обольстилась она голубыми земными цветами,
Изумрудной травой и шуршащими в полночь листами.
И, раскинувши путь золотой по Лазури бездонной,
Полетела как ангел — как ангел преступно-влюблённый.

Такая необыкновенная, космическая любовь, станцевать полет Звезды, подающей с Неба, ну ,конечно, будем летать… в танце, только через движения Одисси. Как глубока и трогательна любовь Звезды к Земле, до самопожертвования, она так и не долетела и рассыпалась сверкающей пылью, оставляя блестящие искорки любви в наших сердцах. Приходите на премьеру, будем ждать!